Общероссийская общественно-государственная организация
Женское лицо Победы: "Крымская тетрадь. Ильина Вера Георгиевна"
28 июля 2020
В рамках проекта "Женское лицо Победы" представляем вам участника Великой Отечественной войны Ильину В.Г.
Вера Георгиевна Ильина родилась в 1919 году в Чимкентской области Казахской ССР. В далёком 1923 году, когда Вере Георгиевне было 4 года, её отец заболел малярией, и по совету врачей семья выехала в Актюбинск. В 1924 году отца не стало. На руках у матери осталось шестеро детей. Жить приходилось на пенсию в 18 рублей. Вера Георгиевна так вспоминает о своём детстве: «Детство было тяжёлое, очень тяжёлое. Учиться приходилось так: брат приходит, надеваешь его валенки (там же суровые зимы были) и пошёл в школу, так и учились по очереди».
После окончания семилетней школы Вера Георгиевна жила у сестры в городе Дмитрове Московской области. Затем ей предстояла поездка на Дальний Восток, куда перевели мужа сестры, а затем – в советскую Молдавию.
В Молдавии и застала её война. В 1940 году вместе с семьёй сестры она приехала в город Кагул. Вере Георгиевне исполнился 21 год. Как раз в это время в Молдавии произошло сильное землетрясение, и предназначенная им квартира была разрушена. Кагул находился на самой границе с Румынией, и в городе часто была слышна перестрелка. На одной стороне были румынские пограничники, а на другой – советские.
В 1940 году Вера Георгиевна работала в Кагуле в уездном комитете партии. В Молдавии она была и летом 1941-го...
22 июня в 4 часа утра в Кагуле начался обстрел дорог. Жители города уже привыкли к постоянным перестрелкам и на встревоженные вопросы Веры: «Что случилось?» - ее сестра Клава ответила: «Ой, да спи, это перестрелки на границе». Но в этот раз все было по-другому…
Вера Георгиевна рассказывает: «Я, конечно, в халатике, пальтишко набросила и побежала в уездный комитет. Так, война… Но ещё ж никто не объявлял, никто не знал, не предполагали. А тут один снаряд за другим, уже страшно стало. Если есть родственники – мы будем эвакуировать. Я прибежала, сестру с детьми погрузили в автобус и отправили в лес с надеждой, что мы ж к вечеру вернёмся. Мы ж такая сильная страна были. Нас так обстреливали (из пулеметов, что ли, там стреляли), что уже даже спускались в подвал (бомбоубежищ не было). Короче, к вечеру мы вынуждены были все эвакуироваться. Весь аппарат обкома партии (я уже с ними была). А на самой - штиблеты, пальтишко и всё. Это же утром было».
Вместе с уездным комитетом партии Вера Георгиевна попала в Тирасполь. Но в Кагул двадцатидвухлетней девушке пришлось вернуться. Под покровом ночи вместе с помощником и водителем-молдаванином на бричке она отправилась за документами и деньгами. Вера Георгиевна вспоминает: «Днём было невозможно ехать. Приехали – все стёкла побитые, там можно было просто переступить порог и попасть в здание. И этот помощник, мужчина, говорит: «Ты иди, у меня ж семья, я пойду, посмотрю, что там». А что я могла сделать… Открыла сейф, выложила всё на стол, зелёная скатерть была… собрали это мы всё, погрузили на бричку, что можно было забрать. Пришёл этот самый помощник, растолстел - он надел несколько костюмов, чтобы не пропали же. А семью эвакуировали, мы же не знали, где семьи наши. И мы поехали. А как стали нас бомбить - он и убежал. И к нам он не вернулся… ушёл. Молдаванин, хорошо, был добросовестный, привёз, куда надо было. Но на этом история не заканчивается. Прибываем в Тирасполь: «А где этот? - Спрашивают. - Ушёл. - А куда? Так и не вернулся… А уже рассветает. И когда он вернулся, его сразу же мобилизовали и на фронт отправили. Буквально сразу же, на второй день, его не стало».
Оказавшись в Тирасполе, Вера Георгиевна стала пробираться к сестре в Актюбинск. Свой путь она начала в конце июня, но к родным попала уже в августе. Её сестра работала в линейном КГБ, который располагался как раз у вокзала: «И вот я выскочила и сразу к ней – там она или нет? Зашла и спрашиваю: Кочетова есть? Она услышала и: «Ой, Верочка!». - Оказывается, она тоже уже здесь. Забинтованная. Осколок попал, что ли, когда они ехали в эшелоне. Вот так мы встретились».
Сестра устроила Веру Георгиевну работать в отдел кадров в облпотребсоюз. Вера Георгиевна была связана с военкоматом и бронировала работников. И вдруг в 1942-м ее вызывают в горком комсомола. «Вызывают меня и спрашивают: «Как ты смотришь? На фронт хочешь?» - Как я могла сказать нет? – Вспоминает Вера Георгиевна. - Да, хочу! И меня записали. И когда уже нас провожал военком (были только женщины), когда он увидел меня, спросил: «А чего ты себя не забронировала? Тебе что, жить надоело?» - А я по призыву комсомола, а потом и моя должность не подлежит бронированию».
От Актюбинска до Москвы везли в эшелоне, а там определили в школу радистов и радиоспециалистов. В сентябре 1942 Вера Георгиевна окончила школу и была зачислена в резервный батальон, в бронетанковый центр на Лысой горе в Москве. Как отличнице ей сразу присвоили звание старшего сержанта.
По ночам в батальон приезжали командиры частей и отбирали себе радистов: «Это же ночь. Нас «доставали» всех, и вот он выбирал. Он так: ты - шаг вперед, ты - шаг вперед. Всех разобрали, а меня никто не взял. И я осталась одна в этом батальоне. А там остались уже только те, которых призывают в годы войны, всего человек пять-шесть. Вот с ними я сижу, занимаюсь, читаю газету им. В это время приходит начальник политотдела бригады. Я ему доложила, как положено. Он мне говорит: «После окончания занятий зайдёте ко мне в партбюро. Я, конечно, дрожа коленями, иду туда. Он говорит: «Так! Пойдешь работать к нам. Работать машинисткой». Я говорю: «Нет, я радистка, я машинисткой не пойду». Он говорит: «Научишься на машинке работать». Я говорю: «Нет». Он: «Ты где находишься? В армии? А у нас в армии устав, вот что сказал, то и будешь делать. Завтра в распоряжение такой-то части должна явиться». Всё, предписание мне дали, а я не иду. Я день не иду, второй не иду. На третий за мной приходят два солдата и под охраной ведут меня в часть. Привели меня на гауптвахту. Отсидела я там два дня, три дня не сидела. Привели меня к начальнику. Вот тебе, говорит, рабочее место, вот тебе машинка. И я стала учиться печатать на машинке».
В ноябре 1943 Веру Георгиевну отправляют в распоряжение начальника штаба 144 танковой бригады, где она работала в строевой части делопроизводителем.
После окончания сражения на Курской дуге её часть передислоцировалась на Украину, в поселок Малиновка Харьковской области: «Условия ужасные были, в землянках жили вырытых. Поработала там. Тяжело было очень. Потому что приходит часть, формируем её – ушла. Личный состав, техника - ушла часть. Приходит вторая часть. И так мы сутками, другой раз, сидели в этой строевой части. Надо ж было всё оформить: и продовольственный аттестат, и вещевой аттестат, очень сложно было».
Когда формировался 10 гвардейский танковый полк, Вера Георгиевна обратилась к начальнику штаба, чтобы её взяли с собой, но только радисткой. Вере Георгиевне выписали направление, и она уже ждала, что уйдёт с этим полком, но попасть в танковые войска старшине Вере Ильиной было не суждено. Вера Георгиевна вспоминает: «Всё подготовили, что я уйду уже с этой частью. Я стояла, ждала начальника. Приехал наш командующий бронетанковым соединением и спрашивает: «А ты чего тут?» - «А я на фронт». – «Какой фронт?» - Он меня послал куда подальше... – «У нас что, мужиков нет, чтобы посылать их на фронт, на передовую?» И привёл меня к начальнику штаба. «Тебе что, не нужны женщины? Откомандируй ко мне в штаб». И к осени 1944-го Вера Георгиевна оказалась в Киселёвичах Бобруйского района Белоруссии.
В мае 1945 старшина Вера Георгиевна Ильина демобилизовалась и приехала в Симферополь: «Потому что мне ехать некуда было, мужа старшей сестры отправили на восстановление Крыма. А она забрала с собой другую сестру, с которой я жила. У неё муж погиб на фронте.
Здесь меня очень хорошо приняли. На работу сразу устроили. Но я почти два года ходила в сапогах, шинели солдатской. Я сначала в спецторге работала на кадрах, инспектором кадров. Потом в военторге Таврического военного округа. Потом я вышла замуж. И моего мужа направили на Сахалин. Прожили там два года, у меня воспаление лёгких, климат там такой. И нам пришлось вернуться. Приехали опять сюда. А когда я приехала с Сахалина, я перешла в сельское хозяйство. Взяли меня в обком партии техническим секретарём. Я уже закончила Высшую партийную школу. Затем была заведующей канцелярией. Потом перевели старшим референтом по подготовке материалов к награждению. В 1973 у меня умер муж. В 1978 я вышла замуж за вдовца, тоже участника войны. И прожили мы с ним почти 20 лет с 1978 по 1997… Он от Москвы до самого Берлина дошёл».
Источник: Крымское РО
