Общероссийская общественно-государственная организация
Женское лицо Победы: Нина Гарелышева. "Далекие годы детства", часть 3
22 мая 2020
Мы продолжаем публиковать очерк журналистки Нины Гарелышевой о военном детстве в уральской глубинке.
"Всю зиму я жила в селе, далеко от мамы и сестры, поэтому должна была заботиться о себе самостоятельно. У меня сложился такой порядок дня: как только утром тётя Шура растапливала печь, я вставала и чистила картошку, которую приносила мне мама, ставила её варить в баночке из-под консервов перед пылом. Картошка румянилась, была очень вкусной. Надо ещё проверить, не порвались ли где чулок и моё пальтишко, чтобы тут же зашить дырки. Вскоре поднималась Нина, мы завтракали и шли в школу. После занятий дома делали уроки, а потом помогали тёте Шуре теребить шерсть. Она для какой-то городской организации вязала красивые шали.
Шерсть для шалей привозили в мешках грязную, липкую, скатанную репейными колючками. Её надо было очистить от колючек, затем растеребить тонко-тонко. Мы садились вокруг стола и при свете керосиновой трехлинейной лампы весь вечер работали. Свет от лампы слабый, но для пятилинейной, более светлой лампы нужно больше керосина, а купить его было негде. Затем тетя Шура шерсть пряла, и только тогда можно вязать.
Приближалась весна, самое тяжелое время. Овощи на исходе, корма для скота тоже, экономили во всём, жили впроголодь. Худо-бедно можно было прокормиться тем, что имели. Но непосильное бремя налогов опустошало семьи настолько, что приходилось ещё покупать, чтобы вовремя сдать государству налог. Лозунг «Всё для фронта, всё для победы!» выполнялся неукоснительно. А был он таким.
Каждый двор в течение года должен был сдать на приёмный пункт: два центнера картофеля, 100 литров молока, 100 штук яиц, пять килограммов топленого масла, один килограмм сушёной картошки, 45 килограммов мяса, 600 граммов шерсти, шкуру одного животного (овцы, телёнка или коровы), связать две пары варежек. Детям от молока оставался только «обрат», то есть молоко после прогонки на сепараторе, когда сливки – жирная часть молока – использовалась для масла, чтобы сдать налог. Я жила в семье, где каждое утро, как и в других семьях, после дойки коровы тётя Шура относила молоко на сдачу.
Когда сошёл снег с полей, мы с девочками после уроков отправлялись на поиски прошлогодней картошки по липкой, грязной пашне поля. Искали случайно оставленные осенью клубни при уборке урожая. Самой удачной находкой был картофель с неповреждённой кожурой. Его мякоть сохранялась, и если натереть на тёрке, то лепёшки получатся отменные. Но такие клубни попадали редко – всё больше побитые, с высохшим на солнце крахмалом серо-землистого цвета. Пекли лепёшки на противне в печи, без всякой смазки.
Постепенно поле просыхало, разрешалось собирать колоски до самой пахоты. Поиск колосков – работа тоже изнурительна. Ходишь по огромному полю, собираешь, как курочка, по зёрнышку. Хорошо, если колосок сохранился целым, но больше попадалось пустых. Это мышки поработали. Но в эту пору была возможность прилечь где-нибудь на высоком сухом местечке. Ляжешь на спину, чтобы отдохнуть, смотришь в небо, а там на большой высоте – жаворонок поёт-заливается. Думаешь, вот бы улететь, как птица, в сказочную страну…
Худо-бедно насобираешь полведёрка колосков, а то и целое. Пора домой. В поле идём гуртом с девчонками, по полю разбредёмся, обратно идём поодиночке. Дома отдыхать некогда: надо обрабатывать собранный «урожай», готовить ужин. Девчонкам помогали их сестры, а мне все приходилось делать одной. Сначала колоски перетираешь руками, чтобы вылущить все – до последнего зернышка. Затем ищешь во дворе место, где ветерок продувает. Расстилаешь на землю полог и под ветром отвеиваешь шелуху. Несколько раз проделываешь эту процедуру: очистишь зерно, теперь надо его перемолоть на жерновах. Хорошо бы намолоть муку на лепешку, остальное – на кашу.
Жернова большие, тяжелые. У меня ни силенок, ни длины рук не хватало, чтобы, стоя на одном месте, крутить жернова. Приходилось крутиться вокруг жерновов. Теперь помол надо просеять, отделить мелкую муку от крупных крупинок. И вот наступает священный момент: можно варить кашу и на чисто вымытой плите печь лепешки. Добычи нашей хватало поесть только на один раз да на утро оставить лепёшку. Сытые, крепко засыпали. Но вскоре начали поле пахать и ходить за колосками не разрешали.
Теперь перешли на травку: в лесу собираем пестики – растущую верхушку на молодых сосенках. Горьковатые, но жуем. Вот вам натуральные витамины. Завариваем чай из брусничного листа. Ищем в лесу саранки – дикие лилии. Выкапываем их луковицы – ах, какое лакомство! Едим пиканки, высокие растения с толстым полым стволом. Всякая зелень шла в пищу, за счет чего и выживали. Но дурман-траву, белену, все дети знали и не прикасались к ней. Крапиву срезали под корень, добавляли одну-две картофелины и борщ готов.
Ну а лето красное одаривало грибами, ягодами. Божественный лес спасал нас от голода. Грибов ели досыта, сушили, а солить впрок не могли –соль была на вес золота. Чтобы сэкономить соль, картошку варили несколько раз в одной и той же воде, добавляя соли чуть-чуть. Когда поднималась зелень: морковка, репа, редиска, горох, то их дети щипали, не дожидаясь спелости. Но осторожно, чтобы не обеднить урожай.
Тяжело было женщинам вскапывать весной огороды – большие, по 20 соток. Дети, конечно, помогали. Тетя Шура Банных и тетя Катя Власова, у которой было по пятеро детей, а мужья погибли на фронте, впрягались в плуг, сзади кто-то из ребят шел за плугом. Таким способом было быстрее, но очень тяжело. Мы с мамой нанимались копать огороды. Днём хозяйка кормила нас обедом, вечером давала картошки. Огороды большие, приходилось копать по два, а то и по три дня.
Ещё подкармливало нас озеро. Как только нагревалась вода, мы шли ловить рыбу. Главная рыболовная снасть – плетеная решетка с ручками по бокам. Зрелище было забавное. Спускались по грудь в воду, шли вдоль берега и, как бреднем, зачерпывали все, что попадало. Поднимешь решетку, вода выльется, а на дне – золотистые карасики. Это удача, часто попадала одна тина. У каждого рыбака на боку припасен холщовый мешок с завязкой.
Рыбок покрупнее кладем в мешок, мелочь выбрасываем обратно в озеро. Дно у берегов илистое, неровное. Идешь, идешь и бултых в яму! Снимешь с себя водоросли и продолжаешь рыбалку. На берегу делим рыбу по справедливости: головка к голове, хвостик к хвостику. Глядишь, и ушица получится – все-таки подспорье. Кости рыбные не выбрасывали, сушили, толкли в ступе, костную муку ели.
Окончание следует...
